Тренировочная площадка Конохи… Навевала воспоминания. Не одно поколение успело смениться в Деревне Скрытого Листа, не одну войну она пережила, но эти три столба продолжали стоять, недвижимые и непоколебимые. Кто-то скажет, что время не властно над ними, но Куренай-то знала, что едва ли не каждый день эти столбы, затёртые до трещин или вовсе снесённые в щепки старательными шиноби, меняются на новые, чтобы на рассвете сюда пришёл очередной генин, упорно сдирающий своими неокрепшими кулаками толстую кору.
Она тоже когда-то была таким генином. Приходила не в самую рань, конечно, а часов эдак в десять, но зато уходила глубокой ночью, когда до восхода солнца оставалось всего несколько часов. Приходила и била по этим проклятым столбам, стараясь если не пробить их насквозь, то хотя бы содрать с них слоя три коры, не меньше. А когда закатное солнце уже заходило за полосу деревьев, оставляя за собой разбросанную по листве огненно-рыжую вуаль, Куренай любила забираться на столбы и подолгу наблюдать за тем, как этот золотистый покров отступает и гаснет в ночи, оставляя её одну в перезвоне сверчков.
Сейчас до заката было далеко, но куноичи всё равно забралась на средний столб и села, как раньше, упираясь руками в плоский сруб под собой, а ногами — в шершавый ствол пня. Лицо её было обращено к реке неподалёку, хотя сидела она так, чтобы можно было одним поворотом головы проверить обстановку с другой стороны от столбов. Непрошеные гости на то и непрошеные, что могут неожиданно заявиться на утреннюю тренировку, чего Куренай совершенно не хотелось.
С большей охотой она ждала прихода Обито, который вот уже двадцать минут как опаздывал, заставляя женщину сомневаться в твёрдости его слова. «Если он захотел просто так увильнуть, я свалюсь ему на голову прямо посреди улицы. Не думал же он, что слова вот так просто сойдут ему с рук!» — с долей обиды решила куноичи, в тайне ожидая от своего «сенсея на день» какой-нибудь подлянки в виде дождя из кунаев, который вот-вот обрушится на её голову. Внезапная атака для придания большей эффектности своему появлению была бы хоть каким-то оправданием столь долгому опозданию Обито.
Боевой запал дня вчерашнего в Куренай поостыл, но решительности только прибавилось. Теперь, когда Учиха нахально заставил её ждать здесь, сидя на пне, он просто обязан был прийти и показать высший пилотаж в искусстве ниндзя, иначе вчерашние его слова о бесталанности Юхи гроша ломаного не стоили. «Он придёт, и если я не увижу подлинного мастерства, я порву его на фонарики».
Настрой у женщины был явно боевой, хоть пасмурная погода и пыталась всячески его подпортить. Над головой угрожающе собирались тучи, предвещавшие дождь, вода в реке казалось какой-то тускло-серой, и даже воздух пропах какой-то угрюмостью, но Куренай не подпускала к себе скверные мысли, сосредоточившись на прокручивании событий дня вчерашнего. Воспоминания подогревали её пыл, и куноичи, чувствуя уверенность и бодрость, продолжала сосредоточенно пялиться на воду, периодически прислушиваясь к звукам вокруг себя.
Шума было мало: ни одного животное в такую рань не носилось в кустах, предпочитая либо спать в своей норе, либо бежать подальше в лес в поисках убежища от дождя. Только беспокойный ветер да шуршащая листва были сегодня её зрителями, но эта публика с детства была знакома Юхи, и она была рада вновь выступать перед ней. Покажет ли она ей что-то новенькое?
Полный стадион народу, время начинать матч.
Над головой глухо захлопала крыльями низко летящая стайка птиц, беспокойно переговаривающаяся на своём птичьем языке, и Куренай, увлёкшаяся созерцанием воды, не сразу заметила, что эта стая сбросила ей свой щедрый подарок в виде омерзительной блямбы, пролетевшей мимо самого её лица и шмякнувшейся на траву. Красноречивый взгляд сначала на траву, потом на птиц, и ироничный вопрос, унесённый ветром:
— Это что, благословение? — так и остались без ответа.

Отредактировано Kurenai Yuhi (24.03.15 14:03:37)

Куренай посмотрела на юношу позади себя не сразу. Опустив голову, она какое-то время раздумывала над тем, как с ним поступить: наброситься сразу же, подправив ему физиономию, или сделать это несколькими мгновениями позже в рамках запланированной тренировки. И, откровенно говоря, выбор сделать было не так просто. С одной стороны, Обито позволил себе наглость опоздать после всего, что… нет, не «всего, что между ними было», а «всего, что он успел ей наговорить». Но, с другой стороны, он всё же почтил её своим присутствием. Быть может, он действительно пришёл с намерением помочь ей, а не просто поиздеваться.
Устало вздохнув, словно утомившись от собственных рассуждений, женщина ловко спрыгнула со столба, попутно вытащив из ножен кунай. Взяв его задним хватом так, чтобы при случае им можно было как атаковать, так и защищаться, Куренай развернулась лицом к Обито и выставила правую руку с оружием вперёд.
— Приятно знать, что Учихи всё же держат своё слово, — без малейшей издёвки, радостно произнесла она, и губы её тронула лёгкая улыбка. Кажется, она действительно была рада, что он пришёл.
Соединив поднятые средний и указательный палец левой руки, Куренай поднесла ладонь к груди, устремив взгляд неестественно красных глаз на Обито. Видок у её новоявленного «сенсея» был неважный, и, судя по помятому лицу, на здоровой части которого можно было разглядеть красноватые следы от подушки, он явно проснулся совсем недавно. Добавить к этому кое-как висящую на нём одежду, и вот он — готовый образ талантливого и могущественного шиноби. «Привычка вечно опаздывать — это что-то вроде звёздной болезни?» — усмехнулась Куренай, ещё раз осмотрев мужчину с ног до головы. На удивление, подобный его образ не подтолкнул куноичи к мысли о бредовости самой затеи с тренировкой, а лишь пробудил в женщине ещё больший азарт. «Подумать только, как внешность порой бывает обманчива. Сейчас он выглядит, как заспанный неряха, прогулявший занятия в академии, но какая сила в нём скрыта».
Куренай давно научилась судить о людях по их способностям и скрытым качествам, а вовсе не по внешнему виду. Чего только стоили её товарищи-джонины, разношёрстный вид которых вызывал сомнения в том, что это действительно образцовые шиноби Конохи.  Каждый, кто видел их вместе, наверняка задавался вопросом о том, как эта кучка людей, больше напоминавшая бродячий цирк, может называться отрядом ниндзя, но какой шок наверняка испытывали эти люди, когда им доводилось видеть этот «цирк» в действии. Все, как на подбор, талантливые, опытные и смертоносные — товарищи Куренай могли дать фору большинству своих коллег из других деревень, и это, безусловно, заставило её со временем пересмотреть свои взгляды на окружающих. Важным оказалось лишь то, что у человека внутри. То, каков он на деле.
— Ну что, начнём? — бодро спросила куноичи, вскидывая подбородок и принимая боевую стойку. — Надеюсь, ты осознаёшь, что из-за своего опоздания должен выложиться в два раза больше, иначе я просто тебя не отпущу?
Твёрдо решив для себя, что она заставит Обито как минимум попотеть, Куренай вперила свой взгляд в оппонента, внимательно следя за каждым его движением и готовясь в любой момент уклониться от его атак. Пересказывать ему все свои возмущения, сформировавшиеся за время ожидания в гневную тираду, не хотелось, поэтому Юхи, крепче сжав в руке кунай, приготовилась при случае атаковать самостоятельно, чтобы вложить в свой удар всё накопившееся ещё со вчерашнего дня возмущение. Хорошая драка, как водится, лучше любых слов.
— И, эм… Поправь жилет, — между делом, замявшись, посоветовала Куренай, когда, сверля взглядом Обито, заметила на его одежде обилие совершенно неуместных там швов. — Ты его наизнанку надел.
С трудом удержавшись от того, чтобы хохотнуть, Куренай демонстративно кашлянула в сторону и вернулась к созерцанию противника. «Да уж, с этим парнем толком не сосредоточишься».

Отредактировано Kurenai Yuhi (27.03.15 20:23:34)

«Ну, конечно. Шаринган. Как я могла об этом забыть,» — хмыкнула про себя Куренай, стоило ей увидеть, как черный, словно ночь, глаз Обито внезапно приобрёл алый цвет. Откровенно говоря, она только сейчас вспомнила об этой способности клана Учиха, от чего ситуация резко осложнилась: если до этого ей казалось более чем реальным на кураже наподдать этому парню, сейчас вероятность успеха стремительно понижалась. Этот таинственный красный глаз с томоэ вокруг зрачка был, что кость в горле, особенно для Юхи, которой с носителями данного вида кеккей-генкая приходилось сталкиваться всего один раз в жизни. «Посмотрим, что я могу противопоставить шарингану клана Учиха теперь».
На дальнейшие размышления не было времени, ведь Обито уже понёсся в атаку. И вместо того, чтобы встречать её лоб в лоб, Куренай перекатилась вправо, тем самым уходя от мнимого удара своего оппонента. Безусловно, она ожидала того, что эта атака окажется ложной, поэтому и предпочла уйти от неё, чтобы перехватить инициативу и контратаковать уже с более выгодной для себя позиции. Но кто же знал, что у Учихи будут столь экзотические планы на эту атаку, что он сам решит использовать одну из своих таинственных техник и проскочить сквозь куноичи, и что в итоге они оба разойдутся, как в море корабли. И что благодаря этому на следующий шаг Обито у Куренай тоже будет свой ответ.
Едва завершив перекат, женщина, не поднимаясь на ноги, плавным и быстрым движением развернулась так, чтобы быть лицом к оппоненту. В таком положении ей было довольно просто парировать кунаем летящие в неё сюрикены,  но на этом Юхи не остановилась. Едва последний сюрикен звякнул об её оружие, отлетев в сторону, она метнула кунай в Обито. Не питая ни грамма надежды на то, что этот манёвр нанесёт хоть какой-то урон противнику, Куренай скорее стремилась тем самым вынудить оппонента уклониться строго в определённую сторону, а именно вправо: оружие её летело так, что в случае успеха попало бы в левое плечо мужчины. 
И, разумеется, ей не просто так нужно было заставить Учиху уйти именно вправо: сама куноичи уже стремительно неслась ему навстречу, с разворота нанося удар ногой и в душе надеясь на то,  что оппонент сыграет, как по нотам, и сам пойдёт навстречу её атаке.
Главная проблема этой тренировки была в том, что использовать гендзюцу — главный козырь Куренай — будет довольно затруднительно против человека, который может одной лишь «силой взгляда» обернуть все её атаки против неё. Здесь и Демоническая иллюзия не сгодится — Юхи на горьком опыте убедилась, что шаринганоносцам ничего не стоит скопировать эту технику и привязать женщину саму к несуществующему дереву.
Но это ни в коем случае не значит, что Куренай спасует перед этим обстоятельством. Она придумает, как справиться с этой досадной мелочью, как обойти этого обладателя всемогущего глаза. «Что там нужно делать в бою против Учих? Не смотреть им в глаза? Проще сказать, чем сделать,» —промелькнула в голове Юхи досадливая мысль. Действительно, в условиях боя, когда тебе нужно контролировать каждое движение противника, думать ещё и о том, как бы случайно не задеть взглядом опасную зону лица оппонента — то ещё испытание. Применительно к человеку, никогда не пробовавшему так изгаляться, звучит как нечто совсем запредельное. Но делать нечего: оставалось лишь заставлять себя смотреть на ноги Обито, на торс, на складывающие печати руки, но никак не выше шеи.
Периодически можно было отвлекаться на бурлящую позади реку, на шумящие вокруг деревья, на надвигающийся, но никак не начинающийся дождь… Если, конечно, ей захочется с позором проиграть за минуту из-за потери концентрации.

Отредактировано Kurenai Yuhi (30.03.15 20:23:47)

Как это водится, первые несколько серий атак редко когда венчаются успехом, особенно если это тренировка двух сильных и опытных шиноби, которых простым трюком с кунаем не проведёшь. Но, быть может, проведёшь неподражаемой актёрской игрой?
Когда нога её вместо того, чтобы встретиться с рёбрами Обито, рассекла воздух, Куренай поняла, что её опять надули, но в долгу не осталась. Приземлившись по завершению манёвра на землю, куноичи подогнула опорную ногу, от чего упала и покатилась кубарем в ближайшие кусты. Со стороны это выглядело так, словно она неудачно наступила на что-то и потеряла равновесие, но на деле это был специально продуманный манёвр. Когда нога её уже сверкала между ветками, джонин сложила печать и применила дзюцу клонирования, оставив клона выбираться из зелёного плена самостоятельного.
Взъерошенная и воинственная Куренай-клон, хрустнув ветками, стрелой вылетела из кустов, со всем присущим оскорблённому достоинству упорством рванув в атаку. Настоящая же Юхи уже вытащила из дерева вонзившийся в него кунай и, как была, лёжа,  сложила печать,  растворившись в невесомой дымке так, словно её здесь и не было. 

Подбираясь к Обито, она ждала удобного момента для того, чтобы поймать того в ловушку своего гендзюцу, но они с её клоном так активно двигались по площадке, идеально технично отклоняясь от атак друг друга, что сделать это оказалось не так просто. На мгновение Куренай даже посетила мысль о том, что со своим гендзюцу она давненько не проводила рукопашных спаррингов с кем-то из своих товарищей. Без кунаев, иллюзий и прочих техник нидзя. Одновременно и грубо, и изящно, используя своё тело, как лучшее оружие. «Надо было звать на тренировку Гая, уж с ним-то выдалась бы знатная драка».
Знатная, но не такая разнообразная и пестрящая экзотичными приёмами, как с Обито, у которого был, кажется, целый арсенал сюрпризов. «Но я тоже кое-что могу,» — коварно улыбнулась про себя Куренай, уже собираясь завершить свою технику и связать-таки скачущего Учиху. И только женские пальцы коснулись друг друга в незавершённом символе, как за спиной у подставной Куренай появился ещё один Обито. «Клон,» — поняла куноичи, тут же переключившись с ложного противника на того, который уже захлопывал ловушку, в которой оказалась её подставная копия.
— Попался! — объявила Куренай за спиной Обито, захватывая того в Демоническую иллюзию.
Всего за мгновение позади мужчины появился внушительный ствол дерева, цепкие ветви которого стремились накрепко приковать Учиху к себе с руками и ногами.  Сама же хозяйка несанкционированного насаждения появляться не спешила, предпочитая дождаться момента, когда оппонент будет надёжно пойман, чтобы потом приставить лезвие куная к его горлу. Будет неприятно, если она поспешит и позволит шиноби не только выбраться из иллюзии, но и тут же контратаковать куноичи. Ещё неприятнее будет, если она совершит старую ошибку и, ослабив бдительность, даст Обито возможность обратить её технику против неё же самой. Двойной провал по одинаковому сценарию против носителей шарингана будет для Куренай слишком унизителен.

Отредактировано Kurenai Yuhi (02.04.15 18:34:31)

Природа или Обито, Обито или природа. Кто-то из этих двоих определённо издевался над ней, но Куренай не до конца была уверена в том, кто именно: то ли Учиха, шутя отмахивающийся от её гендзюцу какой-то таинственной техникой, то ли природа, одарившая его таким совершенно нечестным всевидящим оком, наверняка дарующим Обито способность не только отражать силой взгляда иллюзии, но и рушить с её помощью города.
Как бы то ни было, Юхи решила мысленно разозлиться на обоих, фыркнув от досады, когда на месте воздвигнутого ею дерева вместо мощного ствола и захваченного ею в плен Обито оказался лишь воздух.
— Чёрт бы тебя побрал, Учиха, а кто ты без своего могучего глаза? Слепой пират? — с наигранной обидой крикнула своему оппоненту Куренай, уже складывая печать для применения следующей техники.
«Ну, уж нет! Учиха, не Учиха, а в морду я ему дам!» — запальчиво заявила про себя женщина, уже зная, как воплотит свою идею в жизнь. Исподлобья взглянув на складывающего в воздухе печати Обито, Куренай ухмыльнулась уголками губ, и в жесте этом было столько коварства, словно она ещё вчера спланировала, как бросит этого парня через бедро. И стоило только огненным шарам устремиться прямиком навстречу женщине, как последний символ был завершён, и Юхи исчезла под землёй.

Но засиживаться долго она там не собиралась, ведь план её предполагал активные действия, которые не позволили бы Обито опомниться ни на секунду. Ведь, как известно, если ты решил давить на противника, — это нужно делать не только мощно, но и быстро, чтобы у врага не было ни единого шанса найти лазейку в бесконечной серии твоих атак.
И стоило её оппоненту приземлиться, как атака Куренай не заставила себя ждать: стремительно вырвавшись из-под земли слева от Учихи, так, чтобы их разделяло расстояние в пару метров, Куренай в прыжке завершила начатую ещё в своём укрытии печать, создав перед собой клона, который идеально закрывал бы её за собой несколько следующих мгновений, пока джонин использовала ещё одну из своих техник.

Тучей розовых цветочных лепестков разлетелась Куренай позади своего клона, изобразив это так, словно она пыталась придать своей ложной атаке больше показного изящества. Ещё бы, какой получился эффектный вид: быстрая и воинственная женщина вырывается из-под земли в ворохе цветов, чтобы провести атаку столь же смертоносную, сколько изящную. Но самой Юхи от природы было несвойственно добавлять своим атакам лишнего пафоса, и сейчас она делала ставку на то, что Обито об этой её особенности характера не знал. Пусть думает, что она — красующаяся девчонка, которой невесть как дали звание джонина. Через секунду всё изменится.
Так кстати подувший порыв ветра позволил преподнести всё так, словно это на волне воздуха розовые лепестки унесло дугой за спину Обито и закружило там, пока клон Куренай с разворота пыталась ударить оппонента ногой, но вынуждена была отскочить в сторону от волны огня, сорвавшуюся с губ Учихи. И вот, когда противник поливал её отчаянно уворачивающуюся копию пламенем, Куренай явила себя. Собравшись из кружащих на ветру лепестков, она в полёте нанесла смачный удар кулаком прямо в челюсть Обито с правой стороны, и вложила в этот удар ровно столько силы, чтобы парень остался при зубах, но хорошенько прочувствовал обиду своей оппонентки на то, что он так злоупотребляет своим проклятым шаринганом.
Досадливая мысль о том, что её рука вновь может проскочить сквозь Обито, посетила Куренай за мгновение до ожидаемого столкновения кулака со щекой Учихи. Но за это время женщина уже успела понадеяться на то, что её цветочное шоу достаточно обескуражило противника своей нелепостью, и что он просто не ожидает такого номера от Юхи.

Если бы Куренай сейчас знала, о чём думает Обито, она бы в бешенстве вдарила ему по челюсти ещё раз, отправив зубы в свободный полёт белой россыпью. Но, на его счастье, она не была телепатом, а потому лишь удивлённо взглянула на свой кулак, в котором внезапно обнаружилась небывалая доселе сила. Довольно ухмыльнувшись и всё ещё не до конца веря в успех своей атаки, женщина самодовольно упёрла руку в бедро, с вызовом крикнув:
— Эй, Обито! Так и будешь там разлёживать? Ты, кажется, обещал выложиться в три раза больше. Или тебе глаз землёй засыпало?
Радость от того, что удар возымел должный эффект, была мимолётной и в большей степени внешней. Позлорадствовать на товарищеской тренировке ведь ничто не мешает, особенно когда противник сам так и подставляется под твой кулак.  Но, несмотря на это, внутренне Юхи не теряла собранности, внимательно следя за Обито и готовясь к тому, что он успел в полёте применить какую-нибудь технику, и сейчас появится позади неё, чтобы одним решающим ударом поставить точку в этой схватке.
— Обито-о-о, если ты решил просто так прохлаждаться, нужно было бросаться в реку, — протянула Куренай, на секунду почувствовав себя занудной матерью, пытающейся с утра разбудить лентяя-сына. Насторожено отступив на шаг назад и покосившись на кусты, из которых, как ей показалось, доносился подозрительный шорох, женщина продолжила свои попытки заставить Учиху подняться на ноги.— Вставай и не мозоль мне глаза своей вальяжно развалившейся тушей!
Теперь в голосе Куренай звучало больше требовательности, чем насмешки, и, откровенно говоря, её даже начинало выводить из себя то, что Обито до сих пор не предпринял никаких попыток её атаковать. Если это действительно он лежал сейчас на берегу, предпочтя демонстративно изобразить спящего, чем продолжить тренировку с ней, оскорблённая Юхи пинком отправит его в воду. «Чёртов нахал!» — возмутилась она про себя и, вновь повернувшись к лежащему телу, предупредила:
— На счёт «три» я подхожу и пинаю тебя под рёбра. Раз.
Угрожающе медленно надвигаясь на Учиху, Куренай напряжённо следила за каждым его движением, ловя взглядом малейшую дрожь мускул не только на его теле, но и на лице (вот, кажется, сейчас что-то промелькнуло на его скуле, кажется, кожа дрогнула!). Но, если не считать с трудом уловимой дрожи век, насчёт которой женщина не до конца была уверена в том, что видит её, да раздувающихся на лёгком прохладном ветру коротких тёмных волос, Обито был недвижим. И это начало пугать Юхи.
«Я же не могла вырубить его одним ударом, верно?» — с опаской думала она, приближаясь всё ближе и по-прежнему ожидая очередного фокуса от мужчины, который, однако, не подавал никаких признаков жизни. «Да от такого удара даже генины на ногах стоят, чего уж тут говорить о нём! Или я всё же попала в висок?...».  Чувствуя, что волнение поднимается в ней и затуманивает инстинкт самосохранения, заставляющий её всё это время напряжённо следить за тем, чтобы не упустить ожидаемую атаку Учихи, с какой бы стороны она не последовала, Куренай прокручивала у себя в голове цепочку событий, предшествовавших злополучному удару кулаком. «Я определённо попала точно в челюсть!» — убеждала она себя.
— Два, — требовательно произнесла куноичи, нахмурившись, и с каждым шагом приближаясь всё ближе к нокаутированному.
И чем ближе оказывалась она к Обито, тем сильнее разыгрывалось у неё внутри чувство тревоги. «Я же не могла настолько сильно ударить его. Он же… Не стонет от боли даже». Мысль о том, что парень может просто симулировать, Куренай даже не посещала. В её понимании их тренировка подразумевала, что они будут использовать различные хитрости для обмана противника, но никак не изображение мёртвого, чтобы задурить голову собственному товарищу. В конце концов, нокаутируй она так своего настоящего врага, Юхи без сомнений бы подходила с оружием наготове, чтобы в любой момент перерезать симулянту глотку. Но здесь бездыханно валялся её товарищ, и, откровенно говоря, женщине уже было не до тренировки. Сглотнув противный ком в горле, она сделала ещё шаг.
— Три! — объявила Куренай, остановившись рядом с Обито.
Присев на корточки, она аккуратным и медленным жестом перевернула его на спину, коснулась прохладными пальцами его щеки, не до конца осознавая, какой результат хочет получить подобной диагностикой. Она же, чёрт побери, не врач!

Отредактировано Kurenai Yuhi (07.04.15 18:21:42)

— Ну, же, — взволнованно произнесла Куренай, когда увидела, что Учиха не открывает глаза и вообще не подаёт никаких признаков жизни. Миллион мыслей — одна трагичнее другой — молниями успели пронестись в её голове, пока она потянулась второй рукой к его лицу, чтобы похлопать по щекам. — Обито!
Мольба о том, чтобы он наконец пришёл в себя, готова была вот-вот сорваться с её губ, но последующие события развивались настолько стремительно, что заветные слова так и остались непроизнесёнными. Казалось, всего секунду назад она сидела над мертвецки неподвижным телом своего товарища, и вот уже сейчас он возвышается над ней, прижимая её руки к земле и улыбаясь.
Эта улыбка вызвала у неё приступ бешенства.
— Учиха, — сквозь зубы проскрежетала Куренай, в ярости попытавшись сжать кулаки, но вместо этого крепко сжав удерживающие её мужские ладони.
«Как он посмел?!» — рычала она про себя, чувствуя, что с каждым мгновением, проведённым в этом импровизированном плену, огонь гнева разгорается в ней всё сильнее. «Как. Он. ПОСМЕЛ?!»  Неприятное ощущение, словно Обито не просто решил сыграть на её чувствах, но и предал её самым гнусным образом, заставляло Юхи яростно пытаться освободить руки, чтобы залепить такую звонкую пощёчину, от которой у Учихи кожа слезет с лица. И когда куноичи, кажется, уже почти одержала над мужчиной верх, сдвинув его руки на несколько сантиметров вверх, она опешила.
— Я победил, — фраза, произнесённая ей прямо в ухо и заставившая инстинктивно поёжиться от горячего прикосновения чужого дыхания, была словно ведро ледяной воды, которой Куренай окатили в жаркий день.
Жгучее желание разорвать Обито прямо на месте вдруг отступило, а сама джонин перестала биться под своим оппонентом, словно раненая птица. Застыв, она скосила глаза на его лицо, находящееся в опасной близости от неё, пытаясь понять, что именно заставило её так резко охладить свой пыл: тот факт, что она всё же проиграла, так легко поддавшись на его подлую уловку, или то, как он об этом сказал.
Но размышления эти длились недолго. Попытка так театрально доложить ей о том, что она потерпела поражение из-за его выходки, была в глазах Куренай сродни паясничеству, и это вновь вызвало у неё приступ злости. Воспользовавшись моментом, когда оба они замерли, словно ожидая действий друг от друга, куноичи повернула голову и провела кончиком носа от шеи до виска Обито, изображая из себя трепетную деву, сдающуюся на милость победителю. И в следующий момент, высвободив ногу из-под него, с силой пихнула его в сторону, отправляя прямиком в воду.
И хотя из-за крепкого хвата Учихи Куренай увлекло вслед за ним, преимущество всё же было за ней. Высвободив, наконец, свои ладони, джонин выпрямилась, сев на пояс Обито и крепко прижимая его под собой. Колени неприятно упёрлись в речной грунт, ноги по самую голень находились в холодной воде, но Юхи уже вошла в раж и не чувствовала этого. Схватив мужчину за шиворот жилета, она выдернула его с мелководья, подняв над водой, и угрожающе приставила кулак свободной руки к его лицу.
— Понравилось, Учиха? Может, хочешь ещё искупаться, чтобы остудить свою больную голову?! — встряхнув Обито за жилет, Куренай приподняла его ещё ближе, продолжая сверлить разъярённым взглядом. — Какого чёрта я должна реанимировать тебя, когда тебе вздумалось устроить здесь театр одного актёра?!
Взъерошенная, вымокшая, с покрывшейся мурашками кожей и смесью обиды и гнева во взгляде — вот, какой была сейчас Юхи, вслух исторгая проклятия, но в душе ликуя от того, что этот зарвавшийся идиот был всё-таки жив.

Куренай опешила. Замерев на половине движения, она молча уставилась на Обито, который заботливым и, кажется, совершенно не наигранным жестом  поправил её взмокшие волосы, заставив на короткое мгновение напрячься в ожидании очередного подвоха. Сейчас, когда бой, формально, закончился, им обоим ничего не оставалось, кроме как дурить друг другу голову, изворачиваясь один в попытках уйти от наказания, а другая — старательно его исполняя. Но когда очередной увёртки и даже намёка на неё не последовало, Юхи вдруг почувствовала, что щёки её заалели в верхней своей части, давая о себе знать ощутимой полосой жара.
Спустя короткий промежуток неловкого молчания, Куренай осознала, что… «Это приглашение?» До того неожиданным стало это открытие, что джонин не сразу смогла сориентироваться должным образом и предпочла отмахнуться от него, оставив Обито пространство для отступления, в случае, если он ляпнул эту фразу сдуру. А ещё Юхи чувствовала себя непривычно смущённой, стесняясь своей неожиданной робости и стараясь как можно скорее замять её, будто бы никаких красных щёк и дрогнувшего взгляда не было вовсе.
— Вставай уже, — заявила она тоном товарища, только что вытащившего Обито из ямы, в которую он по собственной нерасторопности свалился.
И впрямь, после этих слов изрядно продрогшая от просиживания в холодной воде Куренай резко (даже слишком) встала с юноши, слегка пошатнувшись, и взяла его на этот раз по-человечески за руку, вытаскивая из реки и помогая поскорее подняться на ноги. Но, то ли она забылась, то ли считала своим долгом довести Обито до самого берега, она не выпустила его руку сразу, а сделала это, лишь когда затащила на сухую землю, проявив в очередной раз проснувшуюся в ней заботу. Контраст действий заставлял Юхи удивляться самой себе, но следующая её фраза, сорвавшаяся с губ раньше, чем она успела её осмыслить, удивила её ещё больше.
— Если ты хочешь загладить свою вину именно таким способом, не советую торчать в промокшем жилете. Заработаешь воспаление лёгких, обманув меня ещё и с этим — прощения тебе не видать.
Нарочитый цинизм, излишний юмор, — всё это было защитной реакцией на ту внутреннюю неловкость, которую Куренай испытывала сейчас в смеси с чувством вины. Внезапно ей стало стыдно, невообразимо стыдно за то, что она отправила Обито на водные процедуры в такую ненастную погоду, держащуюся на протяжении всей недели и не дающую воде прогреться. Джонин ведь на собственном примере убедилась, каким неприятным было это столкновение с неприветливой рекой, холод которой покалывал её открытые ноги на ветру, вызывая на коже новый поток мурашек, бегущих от ступней к самим рукам, и сейчас ей было болезненно осознавать, что ещё хуже она обошлась со своим товарищем.
Безусловно, Обито был виноват перед ней, но понимание того факта, что его преступление было несоразмерно наказанию, бил по заботливой натуре Куренай, немедленно проснувшейся в ней. Бил больно и нещадно, разжигая внутри борьбу между гордостью и добродушием.
— Лучше действительно сними его, он промок больше всего и в нём ты точно не высохнешь даже к вечеру, — смягчив напор, произнесла женщина, встав перед Учихой и потянувшись было рукой к молнии на его жилете, чтобы помочь расстегнуть её, но тут же потупила взгляд и одёрнула себя, поняв, что это будет выглядеть как-то не так.
Застыв в нерешительности, Куренай сжала пальцы повиснувшей в воздухе на середине движения руки и невольно упёрла её костяшками в мокрый зелёный жилет.
— Прости меня, — с сожалением произнесла джонин, решительно подняв глаза на стоящего перед ней мужчину и чувствуя, наконец, уверенность в собственных словах. — За воду. Не следовало бросать тебя в реку. Это… — повернувшись в сторону кустов, откуда не так давно она обрушивала на Обито очередную свою атаку, Куренай пыталась подобрать нужные слова, но не находила ничего, что могло бы оправдать её. И тогда она, твёрдо кивнув, вновь перевела взгляд на Учиху. — Это моя вина. И победу ты одержал вполне справедливо. Мне не следовало вестись на эту уловку.
Произнеся последнее слово, Куренай отступила на шаг назад, не желая лишать Обито личного пространства ещё больше, чем она уже это сделала, отправив его в воду. И, переминаясь, отступила вновь на другую ногу, словно с увеличением расстояния уменьшалась степень её вины.

Отредактировано Kurenai Yuhi (15.04.15 20:21:32)